Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

Что все это значит, черт побери?

Внезапно сзади послышалось какое-то царапанье. Мускулы Кавинанта напряглись, он нырнул к бортику и, повернув голову, прижался к нему спиной.

Напротив него, отделяемая пропастью воздушного пространства, за бортиком стояла гора. Ее громада высилась, поднимаясь из скал, достигавших уровня площадки, на которой находился Кавинант, и оканчивалась освещенной солнцем вершиной, где все еще лежал снег. Вершина выносилась далеко в небо, а отвесные стены горы заслонили почти половину видимого с плиты горизонта. Сначала Томасу показалось, что гора совсем близко, но мгновением позже он понял, что его отделяет от нее по меньшей мере расстояние, равное броску камня. Прямо напротив горы в бортике был пролом. Низкий царапающий звук, казалось, доносился из этого пролома.

Кавинант хотел пересечь плиту и выяснить, что представляет собой источник этого звука. Но сердце билось тяжело и медленно, и он не мог сдвинуться с места. Томас боялся того, что мог увидеть.

Звук приближался. Прежде, чем Кавинант смог как-то отреагировать, в проеме появились голова и плечи девушки, а потом и ее руки, уцепившиеся за камень. Когда она заметила Томаса, то остановилась и в свою очередь уставилась на него.

Ее длинные густые волосы — каштановые, с отблесками бледно-медового — развевались на ветру, кожа была покрыта густым загаром, и темно-синее платье с узорами из белых листьев еще больше подчеркивало этот загар. Она тяжело дышала и вся раскраснелась, словно только что закончила долгий подъем. Кавинант уловил дружелюбное удивление и интерес.

На вид ей было не более шестнадцати лет.

Откровенность ее вопрошающего взгляда уменьшила его страдания. Он смотрел на нее, как на привидение.

После минутного колебания она выдохнула:

— С вами все в порядке?

Потом возбужденно зачастила:

— Я никак не могла решить, пойти ли мне самой или поискать помощи. С горы я увидела серую тучу над Смотровой Кевина, внутри нее, казалось, шло какое-то сражение. Я видела, как вы стояли, а потом упали. Я не знала, что делать. Потом я подумала, что лучше вовремя оказать хоть какую-то помощь, чем оказать настоящую помощь, но слишком поздно. Вот я и пришла. — Она сделала паузу, потом опять спросила: — С вами все в порядке?

В порядке?

Но его же сбили!..

Его руки были только оцарапаны и ссажены, словно он пытался с их помощью смягчить удар при падении. Голова от удара слегка болела. Но одежда была в целости, и по ней нельзя было определить, что Кавинанта сбили и он проехался по асфальту.

Он ощупал тело немыми пальцами, ощупал живот и ноги, но не ощутил при этом никакой острой боли. Казалось, он почти не пострадал.

Но ведь должна же была машина куда-то его ударить!

Ну? Он смотрел на девушку, словно слова вдруг утратили всякий смысл.

Видя, что он молчит, она собралась с духом и, взобравшись на плиту, встала перед ним на фоне горы. Он увидел, что на ней надето темно-голубое платье, похожее на длинную тунику, с белым шнурком, стянутым на поясе. На ногах у нее были сандалии, завязанные на лодыжках. Фигурка ее была тонкая и изящная, а красивые глаза широко раскрыты от испуга, неуверенности и любопытства. Она сделала два шага в его направлении, словно боялась подвоха, потом опустилась на колени, чтобы поближе взглянуть на этого ошарашенного, ничего не понимающего человека.

Что это еще за чертовщина?

Голосом, в котором звучали осторожность и уважение, она спросила:

— Чем я могу вам помочь? Вы — чужой в Стране, я это поняла. Вы сражались в ядовитом облаке. Приказывайте.

Его молчание, казалось, смущало ее. Она опустила взгляд.

— Вы не хотите говорить?

Что со мной происходит?

В следующий миг она задохнулась от волнения и, указывая с благоговением на его правую руку, вскричала:

— Полурукий! Значит, легенды оживают снова?! — Изумление озарило ее лицо. — Берек Полурукий! — прошептала она. — Это правда?

Берек? Сначала он не мог вспомнить, где уже слышал это имя. Потом до него дошло. Берек! В холодном страхе он осознал, что кошмар не кончился, что и эта девушка, и Лорд Фаул были частью одного и того же сна.

Он снова увидел тьму, сгущавшуюся в ярком голубом небе. Она клубилась над ним, била по голове, словно крылья стервятника.

Где?..

Неуклюже, словно суставы заледенели от ужаса, Кавинант поднялся на ноги.

Мгновенно его глазам открылась грандиозная панорама внизу и приковала к себе взгляд, как будто его ударили дубинкой радости и ужаса. Он находился на каменной платформе в четырех или более тысячах футов над землей. Птицы скользили и вились под его ногами. Воздух был чист и прозрачен, словно кристалл, и сквозь него обширная картина пейзажа казалась неимоверно громадной, так что глазам стало больно, когда он попытался увидеть ее полностью. Прямо под ним уходили вдаль горы; по обе стороны до самого горизонта простирались равнины, среди гор слева блестела серебром на солнце река. Все сияло весной, словно только что появилось на свет в утренней росе.

Проклятье!

Головокружительная высота заставила его пошатнуться. Крылья стервятника-тьмы били по голове. Земля завертелась перед глазами.

Кавинант не знал, где он. Никогда прежде не доводилось ему видеть ничего подобного. Как он сюда попал? Его сбила полицейская машина, и Фаул доставил его сюда. Фаул доставил его сюда?

Доставил сюда? Невредимым?

В ужасе он бросился прочь от девушки. Тремя неверными шагами он достиг пролома в парапете. Тут он увидел, что находится на вершине узкого каменного острия по меньшей мере пятидесяти футов высотой, который наклонно отделялся от основания утеса подобно пальцу, обвиняющему небо. В поверхности этой колонны были вырублены неглубокие ступени, образующие крутую лестницу.

В течение какого-то головокружительного мгновения он тупо думал:

«Я должен выбраться отсюда. Все это происходит не со мной!»

Потом все безумие этой ситуации дошло до сознания, обрушилось на него из вращающегося воздуха подобно когтям кондора. Он споткнулся, пучина бездны разверзлась перед ним. Он молча закричал:

— Нет!

Когда он стал падать вперед, девушка поймала его за руку, повисла на ней. Он очнулся, качнулся назад и упал на колени внутри парапета, подтянул колени к груди и закрыл голову руками.

— Безумие! — кричал он, произнеся в действительности нечленораздельные звуки.

Тьма, словно тошнота, клубилась в его голове. Картины сумасшествия вставали в сознании.

Как?

Невозможно!

Он переходил улицу. Он отчаянно цеплялся за этот факт. Горел зеленый свет.